О пластической хирургии из первых уст

Сегодня нам удалось поговорить с выдающимся пластическим хирургом, доктором медицинских наук, профессором и по совместительству генеральным директором «АРТ-клиник» Александром Ивановичем Неробеевым. Мы поговорили о современной пластической хирургии, о правильном выборе специалиста и ожиданиях после операции. Интервью получилось довольно обширным и полезным, за что ему огромное спасибо.

Ответ: Я не могу с вами согласиться, что было недоверие к пластической хирургии, скорее было незнание. Ходили какие-то легенды… Я помню, без конца подозревали знаменитую артистку Любовь Орлову, что она во Франции что-то сделала. Но если посмотреть ее снимки, то можно сказать, что на сегодняшний день она выглядела не очень хорошо. Хотя действительно делала операции. Просто пластическая хирургия была неразвита. Считалось, что в социалистическом государстве медицина должна быть бесплатна. Но удовлетворять желания по изменению себя бесплатно - невозможно, да и у государства не было таких денег. А сейчас многое изменилось, хотя могу сказать, что и в других странах, даже во Франции или США есть разные мнения. Огромное количество людей подвержено желанию делать пластические операции. Но и много женщин говорит: «я хочу остаться «натуральной». Я помню в свое время, когда Маргарет Тетчер еще была премьер-министром Великобритании, она всегда подчеркивала, что никогда не делала пластических операций и делать не будет. И это вспоминалось журналистами всегда, они говорили, что она с достоинством несет свой возраст.

Существуют и неправильные мнения, что после пластической операции все люди становятся одинаковыми, как будто их пустили под конвейер. Это просто журналистские уловки. Ведь лица все разные, и даже при стандартных операциях получить одинаковый результат невозможно. Многие пациенты приходят, называют каких-то известных актрис и говорят: «только я не хочу, чтобы было как у нее». Но они зря мечтают: они не будут такими. Они будут собой, только немного моложе.

Теперь больше знаний, но тем не менее колебания есть. Вот только что у меня была пациентка. Я сделал ей операцию на веках. И она размышляла, делать ли ей лицо или лучше поставить нити. Ей уже довольно прилично лет, и я объяснил, что нити – это только трата денег. Когда человеку 35-37 и у него первые проявления возраста – там нити эффективны. А когда человеку около 60-ти, никакими нитями вы ничего не измените. В лучшем случае на несколько месяцев отодвинете драматические проявления, но ведь процедура не дешевая. И ко мне часто приходят пациенты, которые уже по два-три раза оплатили подобные процедуры. А в итоге, все равно надо делать подтяжку.

Ответ: Перед хирургией как специальностью задачи стоят очень сложные, но они практически не решаются. Потому что и в сознании людей, и в сознании большинства врачей, которые называют себя пластическими хирургами, речь идет только об эстетической стороне. То есть пластический хирург – это который меняет форму носа, который оперирует на веках, который ставит импланты молочных желез… На самом деле это одна маленькая часть пластической хирургии. Потому что это настоящая хирургическая специальность, которая позволяет многим другим специальностям резко совершенствоваться. Ну, вот например, возьмем даже такую область, как нейрохирургия. Представим себе, что есть какое-то поражение волосистой части головы, где кость затронута и где надо делать операцию, но будет голый мозг. И если не переместить ткани, не закрыть и не сделать защиту мозгу, то этого пациента оперировать нельзя. И этот пациент погибнет. А если применить пластическую хирургию, то он будет жить. И мы лет 30 назад, одни из первых в нашей стране в институте нейрохирургии сделали такую операцию и доказали, что пациентов, которых раньше не брали, теперь можно оперировать. Многие слышали о разделении близнецов, без пластической хирургии эти операции тоже невозможны. Не говоря уже о гинекологических операциях и многих других.

То есть пластическая хирургия - многофункциональна, но у нее есть общие законы. Как не парадоксально, операция, чтобы открылся рот, или гинекологическая у женщин – примерно идентичны. Потому что надо сделать, чтобы это могло открываться и закрываться. А законы передвижения тканей одинаковые.

Пластическая хирургия – это наука о передвижении тканей и наука о закрытии каких-то дефектов или исправление таких дефектов. Поэтому иногда кажется парадокс: с какой стати где-то он занимается лицом, а где-то оперирует в содружестве с гинекологами, сердечными хирургами, да с любыми… Мне много приходилось оперировать с нейрохирургами. Вот допустим, нет мягких тканей на позвоночнике, вытекает спинномозговая жидкость. Нейрохирургия изумительная специальность, но они не знают, как двигать ткани, как сшивать мышцы. А пластическая хирургия все это может. Так что без пластической хирургии современная хирургия обойтись не может. Также возьмите травматологию или врожденные дефекты. Это очень серьезная специальность, но она у нас существует в нормальном объеме только 5-6 лет. И большинство людей, которые ей занимаются, сейчас настроены только на эстетическую хирургию, потому что деньги нужны сегодня, а лучше еще вчера.

Ответ: Надо сказать, что в пластической хирургии все что касается коммерции, то есть эстетической стороны, зависит от рекламы. И надо, чтобы пациенты понимали, что если есть какая-то новая методика, особенно аппаратная или какая-то лекарственная, которая очень активно рекламируется, то за ней стоят интересы тех, кто сделал этот препарат, кто сделал это лекарство. Поэтому на протяжении моей жизни было огромное количество раскрученных методов, про которые говорили, что теперь без них жить нельзя. Я не буду их называть, но со временем они пропали, и сейчас никто их не вспоминает. За всем этим стоят мощные рекламные компании, которым подвержены и врачи… Иногда врачи искренне заблуждаются. И у меня были такие истории, когда казалось, что действительно чудо-метод появился, а потом через год – через два оказывается, что не такое уж это и чудо. Но когда появляется что-то новое, то все хотят только это. Вот возьмем лазер, например. Все пациенты спрашивают: «а у вас лазер есть?» Я говорю: «есть». На самом деле у нас пять видов лазера, но он почти никогда не нужен. Но для пациентов важно, что он есть.

Поэтому существует такая девиация сознания, и мода действительно есть. Вот возьмем лет 15 назад, например, была мода на золотые нити. Без них нельзя было ни о чем говорить. Золотые нити – это панацея, Клеопатра только золотые нити делала себе. Ходили легенды про Катрин Денев, которая вся в золотых нитях. Я про Катрин Денев еще могу понять, хотя я встречался с ее врачом. Он говорит, что ничего не было, и это все реклама. А уж представить себе Клеопатру, и что кто-то ей в то время нити вживлял. Глупость, конечно, несусветная. Но никто не думал. И реклама шла, и все было прекрасно. Кто сейчас вспомнит об этом? Хотя это не совсем плохая методика и при разумном подходе, она может применяться. Но об этом всегда надо думать.

Ответ: Я отговариваю очень часто. Даже проявляет недовольство руководство моей клиники, потому что это финансовый интерес соответственно. Ходит такое утверждение, которому я не соответствую, что если к тебе пришел пациент, то он не должен уйти «пустой». Это как в парикмахерскую пришел человек, а ему говорят: «Да не надо вам пока стричься, еще рано». Вы же не можете себе такое представить? Не можете. Вам обязательно сделают стрижку, вы же за этим и пришли. А здесь очень сложно: у хирургов должна быть высокая зона ответственности. И если к тебе пришел пациент, то это надо понимать. Хотя многие хирурги говорят: «Я не отпущу просто так. Если ко мне пришел пациент, то я всегда найду, что ему сделать, чтобы облегчить его кошелек». Понимаете, это цинизм, который старшему поколению, выросшему при СССР, трудно понять. Конечно, я всегда предупреждаю пациентов и советую, нужно это или нет. Вот, например, пациентке за 60, у нее полное одутловатое лицо, и она не хочет худеть и т.д. Она приходит ко мне и говорит, что хотела бы выглядеть лет на 30. Я понимаю, что это нереально, и честно это говорю. Может быть, ей стоит сходить к имиджмейкеру, подправить прическу, сделать что-то по смене имиджа. Приходится и такие советы давать. В общем, надо творчески подходить к этому вопросу. Конечно, не всем, кто пришел за операцией, надо ее делать. И в этом можно убедить пациентку, можно как-то помочь и косметологическими процедурами: поделать всякие пилинги, чистку кожи, может быть, даже лазером что-то сделать. Надо понять, насколько пациент готов к улучшению. Самое хорошее – это если пациент понимает, что его ждет. Например, если ему 65, а он ждет, что ему будет 38. Это безумие!

Сейчас, вообще, очень модная - инвазивная хирургия, в Америке особенно. Ее еще называют хирургией одного дня. На один вечер делают всякие подклеивания, как гримеры, и так далее. Это уже не хирургия, а такая система, когда наклеивается определенная масса, она абсолютно незаметна. И если вам надо хорошо выглядеть сегодня, в этот вечер вы будете выглядеть восхитительно. А на другой день – как всегда. Надо вам сегодня покорить кого-то, показаться где-то, устроиться на работу... Сейчас все идет к таким методам.

Ответ: Вы знаете, я считаю, что на научную деятельность надо обязательно обращать внимание. И хотя есть практикующие и прекрасные хирурги, которые в ней не участвуют, все же это исключение. Если человек идет вперед, он должен где-то выступать, он должен где-то участвовать. И потом объективно он хочет, чтобы о нем знали. А если он хочет, чтобы о нем знали, и у него был авторитет среди коллег, то он должен где-то появляться. Хотя я знаю, сейчас где-то 3-4 очень популярных в масс-медиа хирургов, которые никакой научной деятельностью не занимаются и нигде не проявляются. Но в этих журналах, где идет реклама, все время про них пишут. И там они так подают, что эти хирурги чуть ли не входят в тройку лучших в мире. Можно подумать, что у нас есть какие-то международные соревнования, где определяют лучших. Когда я вижу, что хирург входит в тройку лучших хирургов мира, у меня это кроме иронии, конечно, ничего не вызывает. И ни один уважающий себя хирург никогда это не напишет. Потому что нет у нас Олимпиад, и нет у нас соревнований. Поэтому выбирать надо не по масс-медиа.

Слухи тоже бывают несостоятельные: много говорят, что якобы кто-то кому-то делает операции. Например, был одно время слух, что я одной актрисе сделал неудачную операцию. А я ее ни разу в жизни даже не видел лично. Такие слухи могут пускать недоброжелатели. Тут идет много таких интриг.

Поэтому я бы посоветовал, прежде всего, обратить внимание на опыт, действительно ли человек всесторонний, почитал бы про него. И если он занимается только одной эстетикой и больше не вправо, ни влево, то я бы задумался. Вот за рубежом, например, считается, что хороший хирург должен обязательно работать в каком-то государственном учреждении. Желательно чтобы он был на уровне профессора или хотя бы имел какую-то научную степень, потому что этот человек уже может критически осмыслить ситуацию. И он волей-неволей по статусу в курсе того, что происходит. Если же человек делает только 4-5 косметических операций, и если посмотреть: он их делал 10 лет назад, 20 лет назад и сейчас делает. И у него ни одной серьезной публикации нет, и о нем нет не слова ни в какой серьезной литературе. Значит, его никто не признает. И значит это, скорее всего, пустышка.

Ответ: Я считаю, прежде всего – это ответственность за то, что ты делаешь. Тебе люди доверяют, на тебе белый халат. Они пришли к тебе, и ты являешься конечным звеном. Я считаю, что надо быть очень ответственным и не браться за то, что ты не умеешь. Вот в нашей клинике я никого не допущу до пациентов, пока со мной 10 раз не простоят, пока 10 раз под моим руководством не проаперируют. И я могу отвечать за каждого, кто со мной работает. И когда мы оперируем тяжелых пациентов после травм и так далее, то надо помнить, что ты отвечаешь за то, что ты делаешь. И потом не сваливать на то, что пациент был сложный и что-то такое.

Вот у меня буквально вчера был случай, доктор работает со мной 14 лет, я ей предложил новую операцию. Она стояла на ней со мной много раз. Я спросил ее, уверена ли она, все ли она продумала. Она говорит: «да». А сам волнуюсь, думаю, сейчас пройдет немного времени и подойду. Смотрю, она напряжена. А у нас еще же народ все время смотрит, у нас же студенты. Я ее спрашиваю: «ты комфортно себя чувствуешь?» - «Ну, ничего». Я говорю: «ты хотела бы, чтобы я делал?» - «Ой, большое спасибо». Пациент под наркозом, слава Богу, и он не знает, что я его оперировал в конечном итоге. Но зато в следующий раз она пойдет с большим удовольствием, потому что она – уже не ассистент. Вообще, этот переход от помощника до того момента, когда ты сам ее делаешь – это очень важно. Ты можешь 20 раз стоять на этой операции, но когда после этого решишь сам ее сделать, то в это время каждого может охватить какой-то страх. И идеальный вариант, когда молодые хирурги первые свои операции делают под руководством учителя. Но, к сожалению, очень многим молодым хирургам открывают клиники, или они уходят в какие-то коммерческие клиники работать, и сразу они все умеют. Но ведь чем меньше знаешь, тем легче жить…

Ответ: Послеоперационные риски есть всегда. Есть случаи: когда пациенту просто удаляют зуб, и он просто умирает в кресле от страха или чего-то еще. От этого никуда не денешься. Но сейчас в значительной степени нас обезопасило государство. Если вы сравните, что было 10 лет назад, то сейчас уже меньше таких случаев. Потому что сейчас есть закон, что нельзя оперировать, как говорится, на коленке или где-то в парикмахерских. И если уж делается операция, то обязательно должен быть анестезиолог. Ведь бывают страшные случаи: аллергический шок или какие-то другие варианты, и все это анестезиологическое. Поэтому клиника должна быть оборудована – это затратно и довольно сложно. Но я себе не представляю, как можно делать операцию, чтобы рядом не было набора, вдруг что-то случится у пациента, чтобы рядом нельзя было сделать реанимационные мероприятия…

И если в клинике нет дежурного анестезиолога, я не советую ходить на операцию в эту клинику. По закону этого нельзя делать, но я знаю, что во многих клиниках этого нет. Многие не знают, что была история лет десять назад, когда пациентке ставили всего-навсего золотые нити. И у нее от местной анестезии наступил шок, пациентка погибла. А если бы рядом был анестезиолог, то все было бы просто. Поэтому и государство много всего сделало, и ведущие специалисты встречались с министром и обсуждали такие вопросы. Безопасность, прежде всего, а без нее лучше и не работать.

Ответ: Да, разумеется, можно. Понимаете, если вы потратили такие большие деньги, то я советую все же просто так их не выбрасывать. Многие на меня обидятся, особенно косметологи, конечно, но я по своему опыту могу сказать, я не уверен, что надо тратить большие деньги в подготовку к операции. С моей точки зрения – это неправильно. Хотя большинство косметологов опять же из корыстных убеждений говорят: «Давайте мы вам это и это поделаем. И вам будет легче потом делать операцию». На самом деле это не так. И лучше до операции значительных денег не тратить.

А вот после операции, когда возникает отек, когда убрали избытки кожи и прочее. Вот тогда я считаю, надо серьезно заниматься собой. Это могут быть массажи и процедуры. После операции может быть неплохо через какое-то время чуть-чуть ниточки где-то поставить, чуть-чуть где-то гель ввести. Для окончательной доделки. Операция всегда грубее, чем эти филигранные тонкие воздействия. То есть надо сначала сделать основу: поставить ткани, а потом можно ее доделывать. Поэтому нужно сместить акценты.

Но когда приходят пациенты, большинство из них уже потратило столько денег на эти операции! А по-хорошему им опять надо это рекомендовать, мне даже совесть не позволяет это делать. Но многие это понимают. Например, такая операция как липосакция, когда удаляются избытки жира. Разумеется, перед липосакцией не надо делать массажи и другие процедуры, потому что все равно ничего не изменится. А вот после того, как мы сделали операцию, и прошло 2-3 недели, это делать надо. Поэтому я глубоко убежден: вначале - операция, потом - доделки.

Ответ: Ну, это же очень легко. Сейчас же все-таки есть интернет, и найти мою фамилию очень просто. Мне даже неудобно, 4 буквы набираешь, и она вылезает, можешь не напрягаться. И из-за рубежа у меня довольно много пациентов. Потому что по многим вариантам: например, по хирургии лицевого нерва, мы значительно опередили их клиники. Если у пациента тяжелая какая-то деформация, то он может обратиться в Институт стоматологии и челюстно-лицевой хирургии. Там у нас два огромных отделения, мы принимаем пациентов после огнестрельных ранений, онкологии и врожденных дефектов. Конечно, в АРТ-клиник с такими вещами обращаться нецелесообразно. Хотя даже если вы обратитесь, то я все равно заберу в институт. Я, наверное, единственный специалист, который из частной клиники тащит в государственную, а не наоборот. Но я уходящее поколение, думаю, что потом будет все меньше таких врачей.

А так мы каждую неделю даем по 20-30 ответов и рекомендаций, куда лучше обратиться, и через наш сайт. Ведь сегодня для пациентов очень важна информация, чтобы правильно знать, к кому обратиться. Я могу сказать, что я никогда не возьмусь за то, чего я не делаю. Но я точно знаю, к какому специалисту лучше обратиться. Много допустим тех же офтальмологов, но я скажу, что при этом идите к такому специалисту, а вот при этом – к такому-то. Практически всех известных хирургов страны я знаю и могу направить к специалисту, чтобы не ходили и не тратили зря деньги и время.